|
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 1.
Холод
Прибавь резкость. Смотри. Я буду здесь,
рядом с тобой - никто не обидит тебя.
Будет только взгляд и одно чувство:
холод в наших отношениях не унять.
Музыка в пространстве, где нет правил - не остановить,
не оборвать - это не лист.
Не на листе ватмана нарисован завтрашний день,
хотя он будет таким - в пределах возможности
разорвать отношения, и обрести вновь.
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 2.
Дровосек
Я не прохожу сквозь стены.
Это стены проходят сквозь меня.
Я не падаю с облаков на землю.
Это облака выпадают дождём на голову.
Тревога, печаль -
разве не для этого я
любуюсь тобой?
Белая линия на чёрном небе -
всего только падающая звезда.
Фигурка углем на белом листе -
дровосек в зимнем лесу,
когда сплошной пеленой идёт снег . . .
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 3.
За рамки картины
Скользи взглядом по верхушкам деревьев,
отбрось предчувствие наступления лета.
Это поможет тебе рассчитать свои силы.
Странный танец часовых стрелок
навеял мысли о тарелке пельменей.
Стук метронома не даёт выйти за рамки пыльной картины.
Вот и дорога, вот и горы в дали,
И плетеная бутылка вина в моей сумке.
Бутылка вина в моей сумке приятно оттягивает плечо.
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 4.
Сквозь любовь
Вечер-гигант, наверно, гвоздь вдавил в небеса
и так получилась дыра в небесах, и он был горд.
Отверстие разрослось и дождь одиночества горсть высыпал на город
словно мелочь - преферансисты или вор.
Иду. Буквы в луже.
Что? Мас-тер-ская...
Вот и часы-кукушка и маятник.
А впереди мокнет вместе со мной кто-то солидный - памятник.
Сквозь любовь, как сквозь медуз тучу плыву - с каждой медузой врозь.
Раздвигаю сей кисель жгучий, а не виноградную гроздь.
Не пойму, то ли море от безветрия вытеплилось,
И медуз наплодило, то ли геометрию дна изучил вскользь в институте и школе.
Памятник, лестница вниз, просвет триумфальной арки,
шар фонаря, силуэт, дым поцелуя жаркий.
Есть у дождя изумительный дар:
чертить на стёклах прозрачные полосы.
Гений абстракции, знаешь стандарт? -
Струи дождя - это волосы.
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 5.
Гроза приближается
Гроза приближается. Приготовьтесь к встрече.
Развешивайте бельё, словно флаги, на пустырях.
Раскладывайте бумаги, очень ценные, на траве.
Гроза приближается. Приготовьте скорее чай.
О, как славно! . .
Налетевший ветер разметал бельё,
Оборвал веревки, и вывалял бельё в грязи.
Рвёт бумагу в клочья,
и намеревается вырвать с корнем мою любимую сливу.
Дождь по-дружески говорит мне, похлопывая по плечу:
"Всё в порядке". . .
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 6.
Туманность
Туманный смысл - это туманность где-то там, а не над лугом туман.
Бедные звезды . . . - даже в созвездиях не выражают присвоенных им зодиакальных очертаний.
Ты открываешь глаза, когда от обилия света не виден свет.
Значит, в сущности, ты и не открывал глаз.
Поэтому я не произношу слов - лишь размещаю звезды,
и делаю это так, как если бы ты видел небо,
как если бы ты открыл глаза . . .
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 7.
Термиты
Термиты подтачивают помост,
на котором стоят мои ноги.
Всё больше и больше их вылезает из нор.
Это термины, как термиты - т е р м и н ы . . .
Бесцельно, как свет солнца -
круги по воде
от брошенных в воду камней . . .
Неизвестен номер бутылки:
кто и когда её разопьёт.
В неизвестном месте заходит солнце за горизонт.
Медленно наступает неизвестная ночь,
и мысли вливаются в стакан головы,
как вино неизвестности.
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 8.
Минута
Минута. Тиканье часов подстёгивает время.
Печаль закрыта на засов, и юмор вместе с нею,
печальный юмор тех минут, когда так одиноко,
что бой часов похож на кнут, стегающий жестоко,
бока полуночных коней . . .
Растерянность - тень облака, несущего грозу.
Тяжёлый воздух - пища страшных снов.
Жизнь, как пасьянс, где фурия-судьба раскладывает карты.
Мой траурный кортеж - паяц на заднике кареты . . .
Всё в головокружительной манере несётся в никуда . . .
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 9.
Галки
Смотри, как в небе галки мечутся.
И небо тоже не подарок.
Коснулся было лучший меч венца,
но конь отпрянул без удара.
Без шпор, без крика конь отпрянул.
Венец упал в траву, и галки
взметнулись в небо. Словно пьяный,
взмахнул я не мечом, а палкой.
И не венец в траве валялся,
а лист кленовый, золотистый.
Я галкам черным удивлялся,
вдыхая грусти ветер чистый.
Ромислокас. Меж двух зеркал. 2001.
Композиция 10.
Три цвета
Белый или серый,
Серый или чёрный,
Чёрный или траур,
Траур или ночь.
С ложью или с верой,
Точно или спорно,
Юный или старый,
В сердце или прочь.
Розовый иль красный,
Красный или вишня,
Вишня или губы,
Губы или кровь.
Всё или напрасно,
Первый или лишний,
Нежный или грубый,
Блеф или любовь.
Голубой иль синий,
Синий или небо,
Небо или птицы,
Птицы иль глаза.
Бах или Россини,
Гордо или слепо,
Маски или лица,
Смех или слеза.
---------------------------------------------------
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 1.
Снег на рельсах
Голубь . . . в коляске ребенок . . .
видит солнце на небе . . .
птицы используют крылья,
рассекают воздух . . . ласковой осени . . .
вдыхает собака, ворона . . . опускается на траву . . .
Фокус в том, что
От каждого слова можно протоптать тропинку в любом направлении.
Надо ли - другой вопрос. Да и кому это надо?
Тоненький ледок закраин
выдержит только птицу . . .
Тир в голове:
Стрельба по любимым мишеням.
Женщины в вагоне достали краски -
меняют губы, глаза: настройка.
Старые железные дороги
теряются в лесу.
Снег на рельсах.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 2.
Лицо города (Капитан Ноль)
Как ходили мы вместе в холодный рассвет,
не заметил никто . ..
И тысячу лет стоят у стены
в ожидании прикосновении руки,
словно статуи, девушки две
в синих кольчугах . . .
Капитан Ноль все сводит на нет.
Как бежали по листьям и желтой траве,
не расскажет никто . . .
И тысячу лет шумит заколдованный лиственный лес . . .
В темной комнате болотный огонь
личной свободы . . .
Капитан Ноль все сводит на нет.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 3.
78
Короткие словосочетания - красные заградительные флажки,
когда охотятся на волков по-старинке, без вертолёта.
Опять выбирают самый короткий путь . . .
Графоаналитический бес запросто сведёт воедино
землю и красоту небес, разные её компоненты,
но кто поручится, что это будет красиво ? . . .
Это их день, их ночь, их цивилизация.
Повторяют снова и снова те же короткие фразы.
Длительностью в одну жизнь любая дорога:
семьдесят восемь лет . . .
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 4.
Полный контроль
Ты контролируешь зал, охрану и публику.
Ты контролируешь всё, что творится на свете.
Но это ещё не полный контроль:
его нельзя оторвать, как контроль на билете.
Ты контролируешь слишком мало.
Полный контроль - это смерть.
Полный контроль - это бессмертье.
Один человек в мире - это полный контроль.
Новые ноги несут крест тела.
Новые мысли - смех и презрение.
Неусыпна бдительность свиного ока.
Дни - это десять стервятников, хохот, дурь.
Но что там лес говорит о зиме ?
Голосом крови тревожит тело.
Знаки вина - в закатах и листьях . . .
Всюду: под ногами и над головой.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 5.
Зима
Утки летят на юг.
И солнце встает на востоке.
Земля дает всходы,
А осень роняет на землю
Весь урожай.
Это зима.
Я видел, как падает снег.
Я видел, как падает дождь.
Я видел, как падают листья.
Я видел, как падают люди.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 6.
Мимо цели
Мой основной удар всегда мимо цели.
Приступ смеха из ниоткуда тому подтвержденье.
Мой главный принцип всегда ничего не значит
для тех, кто придаёт значение тому и другому.
Стёртые границы не означают, что что-то произошло:
нельзя стереть то, чего нет.
А границ . . .
Поэтому в каких бы санях не сидел - не мои сани.
Глаза, уши, нос, рецепторы тела -
это лишь разные ложки,
которыми запихивают в меня всякую гадость . . .
Сколько яду прошло сквозь -
конечно же, я давно уже мёртв.
С этой точки зрения, по-настоящему живы лишь камни.
Камни ничего не едят - это и есть главный принцип.
Это и есть главный принцип: камни ничего не едят.
Поэтому мой основной удар всегда мимо цели . . .
Всегда.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 7.
Дерево у стены
В зеркале я увидел дерево позади себя,
которого не было, когда я оглянулся.
И я опять посмотрел в зеркало,
и увидел дерево у стены и тень дерева на стене.
А глядя на стену, я не видел дерева . . .
Глядя на стену, я не видел дерева . . .
У стены ничего не росло.
И только через зеркало можно было увидеть дерево
и тень дерева на стене . . .
Хорошо знать, что никто не знает, что ты знаешь.
Хорошо видеть, что никто не видит, что ты видишь.
Хорошо слышать, что никто не слышит, что ты слышишь.
Хорошо чувствовать, что никто не чувствует, что ты чувствуешь.
Окна квартиры выходят туда,
куда не ведёт ни одна дверь.
Но, очутившись на улице,
никогда не помнишь об этом.
Подойди ко мне. Я дам тебе то, что надо.
Ты получишь это. Вскоре. Сейчас.
Но прежде сделаешь так, как я хочу.
Иначе потеряешь то, что имеешь.
То, что я дам, и то, что ты имеешь, составляет всё сущее.
Ничего больше нет.
Нечего больше желать.
Подойди ко мне. Делай так, как я хочу.
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 9.
Человек бега по направлению к веществу
Ты только входишь в тоннель,
я - покидаю его,
и на пути моём белый снег:
Мумии летних дождинок, летящие с неба,
чтобы взорвать цилиндр гремящего где-то в груди
механизма с задатками сердца.
Не стекло, не луна - по стене стекло дождя вещество.
Не зима, не весна - с дурака взимать за битьё грешно.
Во, - говорят, - гляди . . . А там нет ничего -
даже дождь не бегал.
Но это луна, если не смотреть по кривой,
или же горсть снега, который не тает: снега навек.
Это человек бега по направлению к веществу
стены, листьев, глаз и воды . . .
Ромислокас. Виниловая весна, цифровая осень. 2002.
Композиция 10.
Дым
Я думал, что попаду,
Но у пистолета пуля приржавела к стволу -
так долго я целился,
и все таки не успел пожалеть,
когда понял, что никого уже не убью,
но если у тебя не хватает терпения,
ты сделаешь то, что мне удалось не сделать,
и я буду знать, и это мой грех.
Смени только струны - кто посмеет сказать,
что ты изменил себе?
Главное, держать строй.
И пусть решают другие,
твоя задача воспеть то,
что утекает сквозь пальцы.
Причем не важно, в каком направлении:
Вверх или вниз -
водой или дымом.
---------------------------------------------------
Другие стихи
Танцы с квадратными лицами
Пусть это будет моей молитвой,
когда отбиваю последний такт
Западному Континенту.
Они играют на флейте,
они барабанят пальцами
с особенным, резким звуком,
и танцуют с квадратными лицами
на квадратной арене.
Окуни на льду
Как ярко сверкает лёд на стекле в лучах восходящего солнца!
Справа - дым,
слева - лес.
Камень у развилки дорог -
маленький Стоун Хэндж,
холмы и далёкие горы.
Я получу приз, куплю себе лунный ландшафт,
и буду смеяться, глядеть на Луну.
Хотя... какая же это луна ? -
Всего только лист бумаги.
Всего только лист - совсем не смешно.
Чем больше книг, тем меньше леса.
Всё меньше леса.
Окуни, уснувшие на льду:
в хрустале рубин и изумруд.
Видишь этот пёстрый мир,
где все ищут удовольствия?
Слёзы и стрелы указывают на землю.
Сидел над листом бумаги, не написал ни слова:
Остались в неприкосновенности все слова.
Видел фрегатыи бриги . . .
Потоп - это не когда топит,
а когда тонут . . .
Тонут все, рано или поздно.
Это и есть Всемирный Потоп.
Постоянно я находился здесь,
никуда ни на миг не выходил.
Горький опыт не даёт понять,
где верх.
Слёзы и стрелы указывают на землю .
Двери памяти
Двери памяти отворяются, бесшумно, внереально,
когда в тёмном пространстве звонкостенной раковины забвения,
похожей на пустующую операционную,
трепетно полыхнёт огонёк внезапной догадки,
и высветит в лицо,
и холодное лезвие лунного луча, анатомирующее глаз,
и маленький слиток застывшей росы на мраморной ладони любимой,
и боль и вопрос в кратере её навеки изумлённого рта.
Смиренно прощения прошу
у ливня, о котором позабыл,
у руки, которую оттолкнул,
у взгляда, которого избегал,
у неспетой песни, и у песни, мною недопетой,
у листьев - они, как песни, незаметно осели в прошлом,
у губ - они, как листья, отлетели с осенним вздохом неба,
у глаз - они, как небо, совсем как небо моего сегодня,
пролились снегом, снегом, снегом,
снегом - не дождем . . .
Паровоз
Вьюга не тревожит мой взгляд.
Снег не делает чистыми мысли.
Мысли - такая же вьюга -
не имеют формы, направленности
движения.
Это вихри из снега
Видимой стороны сознания . . .
Истина - это больше, чем всё.
И, когда из трубы паровоз
гнёзда ядовитого дыма вычихивает в облака,
движение - это болезнь.
Последствия меня не страшат.
Но.
Полоса ветров, снегопада
проходит вновь и вновь через сердце...
|
